Кратко о статье: Юмористический киберпанк от Натальи Егоровой. В недалеком будущем строить дома будут роботы. И делать это они станут по инновационной программе, позаимствованной у... Короче, у представителей живой природы. Но у живой природы свои законы, и они не всегда до конца известны человеку. Даже в юмористическом киберпанке. Мебиусятник
Иллюстрации Александра Ремизова — Алло, там! «Мегатаунхаус»? Вы в курсе, что у вас в секторе G дома кривые? Прораб откусывает от гигантского бутерброда с клонированной ветчиной, лениво отрывает задницу от стула, чтобы заглянуть в экран. — В смысле, кривые? Человек на том конце волны коренаст и напорист. Волосы торчат надо лбом дикобразьими иглами. — Сам смотри. Прораб озадачен. Конструкция на плоском снимке больше всего напоминает мутировавший баньян: многоэтажные башни прихотливо извиваются, проникая друг в друга и образуя невероятные замкнутые поверхности. — Это че? — Дома ваши, блин. Вы че строите-то, вообще? Прораб секунд десять вдумывается, потом включает пыльный экран визуального контроля. — Ни хрена се... Робот послушно облетает стройку, показывая дикое нагромождение поверхностей во всей красе. Тип с телефоном продолжает кричать, но звук доходит до прораба не сразу. — ...блин, строители, м-мать! — Мужик, — отмирает прораб. — А ты вообще че там делаешь? — Квартиру смотрю, — деловито поясняет «дикобраз». — Покупать хотел. За его спиной шершавая поверхность свежеслепленной стены, в прозрачную оконную панель виден край облака. — Ты че, охренел, мужик? — орет прораб. — Нифига себе, смотрю, блин! Ты там всех термитов перепугал небось. — Каких термитов? — искренне изумляется собеседник. Оборачивается (на экране мелькает стык стены и пола, а потом здоровая сегментированная лапа). — Уй, ё-о... Телефон вырубается. * * * — Алло, «Мегатаунхаус»? Это я опять... Вы, это... выпустите меня. Строительный фургончик подпрыгивает и влетает в чужой воздушный коридор. Компьютер бешено верещит, выравнивая траекторию. Прораб багровеет. — Мужик, вали оттуда, понял? Мы щас приедем, и тебе мало не будет. Понял? — Я, блин, не могу. Меня замуровали тут. Эти, звери ваши... — Щас я тебя радикально замурую! Просто нафиг замурую! — бушует прораб. — Вот доеду только... И отключается. * * * В лучах солнца розовые скрученные громады похожи на рекламу леденцов. К фургончику, нелепо вскидывая ноги, бежит зоолог. В глазах — сумасшедший восторг экспериментатора.  | — Алло, там! «Мегатаунхаус»? Вы в курсе, что у вас в секторе G дома кривые?» | — Тут все ясно: семья разделилась, — радостно сообщает он. — Вон, видите, появилось еще две царицы: здесь и здесь. Я так думаю, что какой-то внешний фактор сработал, потому что у семьи всегда несколько потенциальных цариц... Он тычет в лицо прорабу гибкий экран, на котором в безумии проволочных схем ярко горят три желтые точки. — Плевать на цариц! — рычит тот. — Что они строят, ты мне скажи! — Так в этом и дело, — восторженно восклицает зоолог. — Программы у них одинаковые, а исходные центры оказались разные. Они вошли во взаимодействие с соседними семействами... — Взаимодействие, черт тебя подери! Нам ломать теперь твое взаимодействие, останови уродов немедленно! Зоолог теряется. — Так нельзя... — А так — можно? — прораб тычет сарделькой пальца в дикую конструкцию. — Они пока программу не выполнят, не остановятся, — лепечет зоолог. — Это ж не роботы, их не отключишь. — М-мать, — почти нежно говорит прораб. От его взгляда зоолог покрывается зеленоватыми пятнами. — Я ж тебя самого разбирать заставлю этот термитник... Телефон истерически верещит. — Н-ну? — рявкает прораб. — Ну вы это... когда меня выпустите? — осведомляется «дикобраз». — А пошел ты знаешь куда?! — Щас я пойду! — взрывается тот. — Щас ты у меня пойдешь! Я вас по судам затаскаю, сволочи! Я ваши муравейники повзрываю ваще нафиг! — Термитники, — машинально поправляет зоолог. — Заткнулись все! — раненым бизоном ревет прораб. — Все! Заткнулись! Повисает звенящая тишина, в которой слышно легкое потрескивание, когда шевелятся прорабовы мозговые извилины. — Так... Мужик, ты там где? — На восемнадцатом. Тут выхода нету с этажа... — А как ты туда попал тогда? — Так он был. А щас подхожу — стена. — Может, он забыл, где входил? — робко предполагает зоолог. Мужик в телефоне злобится: — Ага, ты скажи — я ваще склеротик! Маразматик, ага, блин! Телефон отключается. Прораб и зоолог отправляются вокруг дома-баньяна. К тому времени, как к ним присоединяется зам прораба — молодой парень, носящий в носу кольцо с древним чипом, — к замысловатой конструкции добавляется еще пол-этажа, а макушка одной из башен врастает в стену другой. — Вход внутри оказался, — сообщает зам. — Не подобраться. — Окна размонтировать? — раздумывает бригадир. — Через коммуникации прорваться... — Только вместе со стеной взорвать, оно же... — Да помню я! Ч-черт! Зам разглядывает дикое сооружение с видом ценителя. — А ниче так получилось — башня Мебиуса. Может, так и оставим? Прораб с тяжким вздохом набирает распознанный номер. — Ты слышь, мужик, ты это... Ты не психуй только. Тебя как зовут? — Курдаков я, Михаил, — с достоинством рекомендуется помятый «дикобраз». — Ты слышь, Кирдыков, тут это... мы пока никак. Тут входа не осталось внизу. — Как это не осталось? — Ну, заделали они его тоже. — Ну, ёлки... Ну и че я теперь? — Ну, мы тебя вытащим. Ты не психуй только, ты там это... отдохни пока. И отключает телефон совсем. * * * — Слышь, Кирдыков... — Блин, вы там охренели вообще? Вы посмотрите, чего они делают! За спиной бедолаги видны серые тела гигантских термитов. Безостановочно шевелятся сегментированные лапы, укрепляя розовую стену, треугольные морды хранят невозмутимое выражение. — Они сами себя замуровали, блин! Со мной! Они меня окучивают! — Мужик... — Тут уже шагнуть некуда! — Э... — вмешивается зоолог. — Вы хотите сказать, они себе выхода не оставили? — Нету выхода, нету! Все законопатили, сволочи! — Может, они так провинившихся казнят? — с интересом осведомляется зам. — Это нехарактерно! — возмущается зоолог. — Мужики, вытащите меня отсюда, а? Они тут все заплевали дрянью какой-то, я с дивана слезть не могу. — Это цемент... — Цемент?! — Ну, ихний, термитский цемент. Стройматериал они им скрепляют. На лбе... блин, во лбу у них там железы такие... — Мне плевать на железы, мне — что делать?! — орет потерпевший. — Мне! Что делать?! — Мужик, ты погоди... Ты не нервничай, мужик... — Меня замуровали, ты слышишь там, урод? Замуровали меня! Тут уже четыре комнаты осталось! И шесть кузнечиков! Дышать нечем! — Щас, мужик, ты... * * * — Че делать-то будем? — Взорвать нахрен? — предлагает зам. — Я тебе взорву! Взрывальщик, блин.  | — Мужики! Они меня усами трогают, мужики! Че делать? | — Очень странное поведение, — бормочет зоолог. — Термитам несвойственно жертвовать собой. Программа в целом основана на инстинктах, новые царицы не должны были... Вопит телефон. — Их трое! — В смысле? — Трое осталось! Кузнечиков! — Остальные сдохли, что ли? — не понимает прораб. — Испарились, блин! Просочились! Нету их тут! Зоолог морщит лоб так, что брови перепутываются. — Я понял! — кричит он. — Это подпрограмма «гермокамера» сбоит! Их потом снаружи выпустят! Выход им прогрызут, и они потом снаружи его заделают! — Мне чего тогда, ждать? — Нет-нет, не все так просто... Вы... Там вокруг вас есть какие-нибудь предметы? — Ну, диван тут... экран... — Нет, поменьше. Чтобы вы могли двигать. — Ну, на кухне всякие там прибамбасы... — Так. Стройте из них что-нибудь. — В смысле, строить? — Ну, башенку там, пирамидку. Как из кубиков. — Мужики, ну вы ваще охренели, да? Меня тут кузнечики ваши затоптали, а я пирамидки строй? — Они должны вас принять за своего, тогда вас выпустят, когда работу закончат! Курдаков, ворча, принимается составлять в башню хромированные модули автокухни. — Может, ему намазаться чем-нибудь? — предлагает зам. — Не нужно, — лихорадочно говорит зоолог. — Это же модифицированный вид. У них распознавание свой-чужой по атрибутам действия. Вы, пожалуйста, — это уже в телефон, — не прекращайте работу. Они должны видеть, что вы работаете вместе с ними. Как термит! — Черт, ну надо же! — горестно восклицает Курдаков. — Как термит! Ну ни хрена себе сходил квартирку приглядеть, блин! — Не отвлекайтесь! * * * — Мужики! Они меня усами трогают, мужики! Че делать? — Нормально, Кирдыков! Держись! Ты это... кубики строишь? — Кубики, блин, рубики! Тут три кузнечика со мной в одной кухне! — Пусть он вместе с ними стены сглаживает, — возбужденно советует зоолог. — Руками там хлопает, кусочки склеивает. — Кирдыков, ты слышишь? Строй стену, Кирдыков! Делай вид, что ты термит! — Я вас урою, блин! Только выбраться! Урою! Термит, блин! В телефоне видно, как слаженно охлопывают розовую стену суставчатая лапа строительного термита и грязная человеческая рука. * * * У подножия безумной перекрученной конструкции из нескольких домов-термитников плавают оранжевые носилки, похожие на чудовищного слизняка. Да и люди, суетливо мельтешащие вокруг, выглядят ничуть не разумнее насекомых. — Мужик, уже все! Все уже, мужик. Нормально все. Лежащий на носилках корчится и задыхается, из глаз текут слезы. Окружающие не сразу понимают, что от смеха. — Вы прикиньте... прикиньте, что я сделал, когда они меня выпустили? — Ты не дергайся, — растерянно повторяет прораб, — нормально все... — Я дырку за собой замуровал... как настоящий термит, блин! (с) Н. Егорова, 2006 |